Принято считать, что с конца 20-го века начался мировой процесс усиления интеграции и унификации в экономической, политической, культурной, религиозной и иных сферах жизни общества разных стран, с созданием системы межгосударственного регулирования, называемый глобализацией.
Но с середины 2010-х годов неолиберальному капитализму был брошены серьезные вызовы, проявившие себя как усиление геополитической конкуренции, так и как в виде требований национальных сообществ защитить свой специфический образ жизни, культуру, религию от чрезмерной диверсификации и культурной «гомогенизации». Есть мнение, отмечается в аналитическом материале Whither Globalization: Retreat, Industrial Policy, Unintended Consequences ( Mathew Burrows • Robert A. ManningGrand Strategy, что мир деглобализируется и снижается риск, что является ответной реакцией на неолиберальные предположения (свободные рынки, свободная торговля) на фоне соперничества великих держав, национальной секьюритизации принятия экономических решений и экономического национализма. Промышленная политика – это новый консенсус, который приведет к процветанию и миру в США и во всем мире. Однако данные свидетельствуют о другой картине: тенденции реглобализации приводят к постепенной геоэкономической фрагментации, усилению конкуренции между великими державами и замедлению глобального экономического роста. Результатом является фрагментация глобальной торговой и финансовой систем и проблематичная траектория геополитических изменений: Whither Globalization: Retreat, Industrial Policy, Unintended Consequences .
В результате неолиберальный международный порядок претерпел заметный процесс трансформации. Трансформация мирового порядка была сосредоточена в основном в политическом измерении.
Существующий либеральный международный порядок, руководящей идеей которого было сочетание всеобъемлющего транснационального верховенства закона и экономического либерализма, построенного на фундаменте мировой капиталистической логики и подкрепленного доминированием жесткой и мягкой силы Запада, считался триггером глобализации и глобального управления под верховенством США в альянсе с Западной Европой. Однако он начал давать сбои.(The World Isn’t Deglobalizing. It’s Reglobalizing | WPR (worldpoliticsreview.com).
Появились “пространства" (территории), которые вышли из-под контроля доминирующих держав. В результате, доминированию западных либеральных демократий постепенно бросает вызов новый блок новых, в том числе и автократических держав, которые все активнее сотрудничают как для продвижения своих экономических интересов, так и для того, чтобы бросить вызов нормам и структурам мирового порядка. Переход от старого однополярного мира к многополярному ускоряется и приобретает все более четкие очертания. Глобализация, понимаемая как мировой процесс усиления интеграции и унификации в экономической, политической, культурной, религиозной и иных сферах жизни общества разных стран и создания системы межгосударственного регулирования переформатируется. Происходит процесс переструктурирования геополитического пространства и трансформация модели и содержания глобализации.
Члены группы «Переосмысление Большой стратегии США» отмечают, что в 2024 году перед внешней политикой США стоят серьезные вопросы. Президентские выборы в США, войны на Украине и на Ближнем Востоке, отношения с Китаем и глобальные экономические проблемы — все это станет испытанием для Соединенных Штатов и их политиков: https://www.stimson.org/2024/testing-assumptions-about-us-foreign-policy-in-2024/ .
Еще в 2016 году один из столпов американской внешней политики, Генри Киссинджер, в декабрьском номере The Atlantic говорил о том, что американская исключительность времен холодной войны ушла в прошлое. США должны разрабатывать более гибкую стратегию, адаптируемую к меняющимся обстоятельствам: World Chaos and World Order: Conversations With Henry Kissinger (turbopages.org)
Дискуссии о необходимости изменений во внешней политике США стали значимыми в период президенства Дональда Трампа и продолжились после прихода к власти лидера Демократической партии Джо Байдена в рамках обсуждения проблем многополярного мира. Но особенную интенсивность они приобрели в связи с российско-украинским военным конфликтом и событиями в секторе Газа.
В «Стратегии национальной безопасности Администрации Байдена-Харрис», опубликованной в октябре 2022 года, Байден заявил, что мир «находится в переломном моменте истории», и мы находимся «в разгаре стратегической конкуренции за формирование будущего международного порядка». В борьбе за будущее нашего мира, отмечает Байден, его администрация четко понимает масштабы и серьезность этого вызова. Поэтому США будут считать приоритетом реагирование на эти транснациональные вызовы вместе с нашими партнерами, даже несмотря на то, что часто сталкиваемся с проблемами по согласованию усилий по изменению способов взаимодействия стран друг с другом. (8-November-Combined-PDF-for-Upload.pdf (whitehouse.gov).
О назревшей необходимости фундаментально переориентировать американскую внешнюю политику в статье для Foreign Affairs пишет видный деятель Демократической партии США Берни Сандерс, представляющий ее левое крыло. Причины неудач во внешней политике США он видит в том, что велась многолетняя американская политика, в рамках которой краткосрочные односторонние интересы ставились выше долгосрочных усилий по созданию миропорядка, основанного на международном праве. Соединенные Штаты поддержали военные перевороты в ряде стран. Отчасти эти вмешательства были направлены на поддержку авторитарных режимов, которые жестоко репрессировали собственный народ и распространяли коррупцию, насилие и бедность.
По мнению Берни Сандерса лидерами Республиканской и Демократической партий зачастую движет не уважение к демократии и правам человека, а милитаризм, групповое мышление, жадность и мощь корпоративных интересов. В результате США все больше изолируются не только от бедных стран, но и от многих давних союзников в промышленно развитом мире. Согласно его определению «экономическая политика есть внешняя политика». Пока крупные корпорации и миллиардеры мертвой хваткой удерживают экономическую и политическую систему, внешнеполитические решения будут зависеть от их материальных интересов, а не интересов подавляющего большинства населения мира. Говоря о политике Вашингтона, Берни Сандерс отмечает, что «печальным фактом является то, что некоторые из наиболее важных проблем, стоящих перед США и всем миром, редко обсуждаются всерьез. И это максимально проявляется именно во внешней политике».
Примечательно то, что о необходимости пересмотра внешней политики говорят как демократы, так и республиканцы, как либералы, так и консерваторы.
Представляет интерес статья Why America Can’t Have It All в том же Foreign Affairs (https://shorturl.at/cwzM6). Автор статьи Стивен Вертхайм утверждает, что эпоха однополярности закончилась. Он пишет, что администрация Байдена хотела расставить приоритеты в том, что, по ее мнению, имело наибольшее значение, но при этом продолжало заниматься тем, что менее важно. В дальнейшем варианты очевидны: США должны выборочно сокращать расходы и риски и контролировать их, или же они будут продолжать придерживаться глобального первенства и метаться от кризиса к кризису. Он отмечает также, что В Стратегии национальной безопасности 2022 года, термины «приоритет», «приоритеты» и «расстановка приоритетов» встречаются 23 раза. По сути, администрация предполагала исключить определенные регионы из-под контроля президента, оставаясь при этом главным игроком в сфере безопасности в тех же самых местах.
В статье Вашингтону предлагается полнее реализовать эту политику, проводя различие между регионами, и установить четкое разделение труда между собой и своими партнерами по безопасности. Это означает систематическое отделение США от некоторых регионов и перекладывание большей части бремени на союзников.
Известная американская организация, Stimson Center, также обращается к этой теме. Ей посвящены аналитические материалы: https://www.stimson.org/2024/testing-assumptions-about-us-foreign-policy-in-2024/. Подтверждая вывод, что эпоха глобального доминирования США закончилась, указывается, что последнее десятилетие продемонстрировало серьезное несоответствие между целями и средствами США. Дефицит бюджета США в 1,7 триллиона долларов на 23 финансовый год и государственный долг в 34 триллиона долларов должны напомнить американским политикам, что американские ресурсы не безграничны. Война на Украине, например, наглядно продемонстрировала неадекватность, если не полное опустошение американской оборонно-промышленной базы. Дефицит ограничил количество боеприпасов и технологий противовоздушной обороны, которые Соединенные Штаты могут предоставить Украине. Решение вмешаться в одну ситуацию может ограничить возможности решения более приоритетной проблемы в другой ситуации. Как мы видим, опять речь идет о приоритетах. Эта неспособность понять пределы американской мощи, говорится в аналитическом материале, как с точки зрения ресурсов, так и возможностей для достижения целей, продолжает преследовать внешнюю политику США. Большая стратегия, особенно в бурное время исторических перемен, проблематична, особенно когда она сформирована исключительной идеологией и устаревшими предположениями.
Однако цели и средства внешней политики США не согласованы. Повторная калибровка должна начинаться с расстановки приоритетов. США в одиночку не могут поддерживать мир и безопасность во всех уголках земного шар. Они должен разделять ответственность с другими, считают в Стимсон центре.
В преддверии ноябрьских президенстких выборов, многие исследователи не только в Америке, но во многих других странах, задаются вопросом: какие изменения претерпит внешняя политика США при победе того или иного кандидата? Во многих американских исследованиях утверждается, что Байден вступил в должность, пообещав проводить внешнюю политику, основанную на обновленной приверженности таким ценностям, как демократия, права человека, верховенство закона и международное сотрудничество. На практике, однако, это в основном сводилось к описательному обрамлению, практически не оказывая влияния на его внешнюю политику. Некоторые из приоритетов Байдена имеют близкое сходство с повесткой дня Трампа. Его “внешняя политика для среднего класса”, которая связывает американскую дипломатию с миром, безопасностью и процветанием внутри страны, была описана как замаскированная версия акцента Трампа на том, чтобы ставить интересы США выше их глобальных обязательств. Байден также выполнил соглашение Трампа о выводе войск из Афганистана без консультаций или координации с союзниками Вашингтона по НАТО и заплатил политическую цену за крах афганского правительства и последовавшую за этим хаотичную эвакуацию. И по другим вопросам, таким как его подход к иммиграционной и пограничной политике, Байден изначально не проявлял особой настойчивости в проведении немедленных изменений. Несмотря на риторические обязательства, Байдену будет трудно полностью восстановить статус-кво.
Многие страны, возможно, больше не захотят следовать примеру США в продвижении демократии после эрозии демократических норм Америки. И Европа, в частности, пересматривает свои отношения с Соединенными Штатами и, возможно, больше не желает соглашаться с американским подходом, особенно с ужесточением отношений с Китаем. Тем не менее, как показала война на Украине, среди союзников, партнеров и других стран по всему миру по-прежнему существует высокий спрос на решительное лидерство США во времена кризиса. Но осуществлять ее будет трудно в прежнем виде.
О том, как указанные выше изменения отразятся на ситуации в Ближнем Востоке и Южном Кавказе, постараемся поговорить в следующем материале.
Comments