Введение.
Понятие «демократия возникло в Древней Греции, В ХХ веке адептами демократии объявили себя практически все политические силы, начиная с анархистов, коммунистов, национал-социалистов, фашистов, кончая либералами и консерваторами, не говоря уже о социал-демократах. Любой политический режим, будь он хоть авторитарным, хоть тоталитарным, объявлял своей целью утверждение истинной демократии. К концу ХХ века, борьба за демократию и права человека стали основным полем идеологической и политической борьбы стран запада с режимами стран так называемого «социалистического лагеря», после падения которого идея демократии получила силу категорического императива.
Что же означает демократия? Это система принятия решений населением страны? Система политической власти, правления, формирования властных структур? Система социальной организации общества, основанной на всеобщем равенстве, обеспечении социальных гарантий и прав человека? Все это вместе взятое, или нечто еще, что-то другое?
С учетом актуальности проблемы возникла необходимость вновь обратиться к этим вопросам.
При сегодняшнем критическом состоянии дел перед нами встает вопрос: стоит ли терять время на рассматривание базовых теоретических положений, относящихся к вопросам организации общественной жизни, государственного управления, моделей и перспектив экономического, социального, политического развития, их идеологического, информационного обеспечения, разрешения критических и конфликтных проблем и ситуаций? Наивно было бы предполагать, что люди живут, исключительно руководствуясь законами, скажем, политической науки. Повседневная практика многих политиков, органов государственной власти и управления показывает, что их деятельность зачастую строится без всякого серьезного анализа, вопреки выработанным на основе обобщения мирового опыта рекомендациям.
Как показывает и армянский опыт, решения принимаются нередко на основе волевых установок различных политиков, отталкивающихся от стихийных, конъюнктурных процессов, с большой ориентацией на достижение узкокорпоративных или популистских целей. К сожалению, такое управление сложнейшими системами, какими являются общество и государство, приводит в подавляющем большинстве случаев к неудовлетворительным результатам. Хорошее знание научных основ, умение применять их на практике является обязательным компонентом компетенций, необходимых государственным деятелям и политикам.
Но не меньшей наивностью является убежденность некоторых новоявленных деятелей в том, что если они изучали в известных вузах и научных центрах те или иные курсы политологии или менеджмента, то полученные «книжные» знания вполне достаточны для успешного руководства реальными сферами государственной и общественной деятельности. Что оперирование красивыми дефинициями, взятыми из разных источников, в первую очередь англо- и русскоязычных, компенсирует отсутствие реального опыта работы в конкретных условиях с вполне конкретной спецификой.
Одной из главных политических основ и целей смены власти в Армении в 2018 году, которую принято называть «ненасильственной бархатной революцией», и начавшихся попыток проведения обещанных перемен, была идея о том, что власть должна принадлежать народу, и надо ее вернуть ему, отняв у коррумпированной олигархической псевдоэлиты.
Речь шла о том, что единственным сувереном власти в стране является народ, который имеет право осуществлять ее непосредственно. Именно он должен принимать решения, определяющие судьбу страны. Иными словами, мы можем говорить об идее перехода к системе реализации политической власти, которую принято называть непосредственной или прямой демократией? Этот тезис вновь подтвердил премьер-министр Н. Пашинян и на съезде партии «Гражданский договор» 29.10.2022 г. Но так и остается без ответа вопрос, а что реально имеют в виду под властью народа, под народной демократией декларирующие эти лозунги деятели? А ведь без конкретного понимания сути и организационных форм этих понятий и институтов, серьезного освоения механизмов и способов их реализации, эти «благие намерения» вряд ли могли иметь шансы быть осуществленными. Все ограничится популистскими лозунгами и заявлениями.
Возникшее в Древней Греции, понятие «демократия» переводится именно как «власть народа», хотя в античности многие, в том числе Платон и Аристотель, считали ее далеко не лучшей формой правления. Это связано с тем, что древние греки «демосом» называли низшие, беднейшие слои народа, и, соответственно, менее образованные и состоятельные - как в интеллектуальном, так и в социальном плане. Практически до 19 века демократия ассоциировалась с понятием «власть толпы», «власть плебса» и воспринималась негативно.
Мощным стимулом для переоценки ценностей стало принятие в США Декларации независимости в 1786 г. и Конституции в 1787 г. В дальнейшем к основному закону США был принят ряд поправок, запрещено рабство и предоставлено право голоса женщинам. Идея демократии начала завоевывать умы не только в Северной Америке, но и в Европе, став политической доминантой, и постепенно распространилась по всем континентам.
В ХХ веке адептами демократии объявили себя практически все политические силы, начиная с анархистов, коммунистов, национал-социалистов, фашистов, кончая либералами и консерваторами, не говоря уже о социал-демократах. Любой политический режим, будь он хоть авторитарным, хоть тоталитарным, объявлял своей целью утверждение истинной демократии. К концу ХХ века, борьба за демократию и права человека стали основным полем идеологической и политической борьбы стран запада с режимами стран так называемого «социалистического лагеря», после падения которого идея демократии получила силу категорического императива.
В результате понятие демократии было настолько размыто, стало настолько многозначным, что превратилось в некую абстракцию, в некий символ, который может обозначать все, что посчитается значимым в той или иной ситуации. Такое «все», предельно абстрактное, по своему конкретному содержанию с легкостью превращается в свою противоположность – в «ничто».
Что же означает демократия? Это система принятия решений населением страны? Система политической власти, правления, формирования властных структур? Система социальной организации общества, основанной на всеобщем равенстве, обеспечении социальных гарантий и прав человека? Все это вместе взятое, или нечто еще, что-то другое?
Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо в первую очередь разобраться в том, что представляют из себя составляющие понятия демократия, а именно: что такое «демос», или народ, и что такое «кратос», или власть.
Начнем с «демоса». Мы говорили о том, что в «колыбели демократии», в Древней Греции, понятие демоса охватывало беднейшие слои, естественно, исключая женщин, рабов и чужестранцев, и в данном применении под народом понимали только взрослых мужчин, а не все население. Демократия воспринималась как доминирование именно этого слоя, этой части всего народа путем прямого участия в принятии решений, реализации политической власти. Платон считал, что демократия, как форма правления возможна лишь в полисах, городах-государствах, где насчитывается не более 40 тысяч человек. И если рассматривать историю становления и развития демократии в Европе и в Северной Америке, то не трудно заметить, что серьезные ограничения существовали еще долгое время. Они имели в основном возрастной, гендерный, расовый, социальный, правовой характер.
Некоторые из этих ограничений, в первую очередь возрастные и правовые, продолжают иметь место и сегодня. В политической сфере они относятся к представительной демократии - избирательному праву, а также к некоторым сторонам непосредственной демократии - праву на участие в референдумах, плебисцитах. Суверенные права здесь предоставлены лишь для части народа-демоса, тем, кто законодательно наделен правом голоса. А как же быть с такими формами проявления воли народа, как митинги, манифестации и прочие акции, признанные атрибутами демократии? В мартовских митингах 2018 года в Армении активное участие принимали учащиеся школ и других учебных заведений, возраст которых вряд ли соответствовал критериям полноценной политической и гражданской дееспособности. Многие представители политической силы, находящейся в авангарде движения, считали их участие обоснованным и оправданным. Можно ли в таком случае считать несовершеннолетних частью «народа», имея в виду, конечно, не демографическое, а политическое значение этого понятия?
Можно ли апеллировать понятием народ вне контекста социально-экономической структуры общества, его социальной и политической организации, профессиональных, религиозных, этнических и иных групп? Оставив в стороне также характеристики существующих общественных институтов, как элементов социальной структуры со своей специфической ролью и статусом; в более широком смысле - сводом установлений и правил, обеспечивающих правильное и предсказуемое поведение, «правила игры»?
Можно ли оставить без внимания вопрос соотношения народной массы и элиты (или элит), который всегда был актуальным в армянской истории и особенно злободневен в настоящее время? К слову, известный историк и филолог, член-корр. Армянской академии наук, Морус Асратян, учителями которого были Манук Абегян, Рачия Ачарян, Акоп Манандян, Лео и другие, считал большим несчастием для народа отсутствие в течении последних столетий в армянском обществе аристократии как социальной категории.
Также возникает вопрос, народом является все население страны, или лишь лица, имеющие гражданство? Он особенно важен для тех наций, которые имеют зарубежные диаспоры, представители которой могут длительно проживать в своей исторической родине, получив вид на постоянное жительство.
Как видим, понятие народ, которым часто апеллируют многие политические деятели, в том числе и в Армении, пока представляет из себя только неопределенное «нечто», абстрактную инстанцию, которая еще не раскрыта, поэтому еще очень бедна и неинформативна.
Кроме того, всегда, в любом обществе имеются серьезные разногласия и конфликты интересов между его разными социальными слоями и группами. Следует ли признать в качестве воли народа их коллективно интегрированную волю, оформленную в результате консенсуса? Или предпочтение надо отдать воле большинства? Не является ли это ущемлением прав меньшинства, отступлением от принципов демократии?
Очевидно, что мы здесь приходим к тому, что для понимания значения «демоса» в определении «демократии» мы не можем обойтись без рассмотрения «кратоса», т.е. власти, как второй составляющей из двух слагаемых этого понятия, которые находятся в неразрывном единстве.
Весьма распространенным является такое определение: власть - это возможность навязать свою волю другим людям, даже вопреки их сопротивлению. В более полном виде такое понимание власти формулируется так: власть в широком смысле – это способность и возможность определять действия и поведение людей, отношение господствующей и подчиненной воли; особый вид влияния через угрозу или применение санкций за неподчинение ее требованиям.
Но возникают вопросы. Во-первых, кто является субъектом, а кто объектом властного воздействия? Во-вторых, в какой сфере общественной жизни применимы такие властные отношения? К социальной, в частности, к семейной? К духовной, экономической, военной? Или речь идет только о политической сфере? И если именно об этой, сводятся ли здесь взаимоотношения субъекта и объекта лишь к принуждению, навязыванию властной воли, применению санкций и наказаний?
Поскольку наша задача рассмотреть «кратос» как составляющую понятия «демократия», то к проблемам властных отношений в социальной, экономической, военной, духовной и в других сферах нам придется обращаться лишь в той степени, в которой они связаны с функционированием такого общественного института, который называется государством.
С государством очень часто связывают понятие власти, понимаемое как институт принуждения, а порой и угнетения. В совокупности институтов, через которых это принуждение реализуется, на первом месте стоят, конечно, органы государственного управления, прежде всего исполнительной власти, в какой форме они бы не существовала - правительства или президента как главы, де факто или де юре возглавляющего исполнительскую власть, и осуществляющие, согласно Максу Веберу, узаконенное насилие.
В таком понимании государство - это субъект власти. Это правительство, суды, президент, законодательные органы и прочие структуры, созданные, чтобы управлять страной. А объектом власти являются люди, населяющие эту страну.
Есть также и такое определение государства: «это институт, которому принадлежит исключительная власть вводить определенные правила общественного поведения в данном географическом регионе»(Айн Рэнд, Природа государства, «Капитализм. Незнакомый идеал», стр.616, Москва, изд-во Альпина Паблишер, 2019 г.)
В несколько ином понимании государство — это институт, поддерживающий в нем установленный порядок, способный вырабатывать коллективные решения и реализовать их. С этой точки зрения государственное управление представляет собой совокупность институциональных процессов, посредством которых на национальном уровне обеспечивается суверенитет и обороноспособность страны, поддерживаются закон и порядок, осуществляются действия общественного характера. Центральными функциями государства являются выработка и принятие законов (законодательство), их претворение в жизнь (механизмы исполнительной власти) и их толкование (судебная система).
В то же время во всей совокупности управленческих отношений, которые существуют в обществе и которую можно назвать системой макроуправления, правительство и государство в целом являются, хотя и важнейшим, но лишь одним из институтов общественного макроуправлении. Важной составляющей здесь являются всевозможные сети социальных и экономических отношений, различного рода иерархические структуры религиозных, профессиональных и иных сфер. Все явственнее начинает проявлять себя так называемая система многоуровневого управления. Речь идет также о том, что на современном уровне развития все более сдвигаются границы между государством и обществом: развиваются новые формы общественного менеджмента, расширяется сфера сотрудничества между общественным и частным секторами, возникают новые сети политических отношений, все более важное значение приобретают как наднациональные, так и субнациональные организации. Как отмечается в монографии «Третий сектор» в мире: модели гражданской активности в XX-XXI вв.», современные неправительственные организации выступают как самая активная платформа для продвижения любых идей, проектов и ценностей, становятся как субъектами международных отношений, так и объектом процессов геополитического соперничества различных мировых центров силы. (стр.10, Издательский центр РГГУ, Москва, 2021)
В этой связи резонно возникает вопрос, можно ли отождествлять государство с органами его управления? Можно ли сводить понятие какого-либо социального института только лишь к органам его управления. Никто ведь не собирается идентифицировать, например, акционерное общество только лишь с органами управления этим обществом. Никто же не считает, что Университет – это только ректорат и ученый совет. С этой точки зрения государство – это политико-территориальная легитимная суверенная организация публичной власти, располагающая специальным аппаратом в целях осуществления управленческо-обеспечительной, охранительной функций. Сказанное вовсе не следует понимать как отождествление понятия «государство» с понятием «гражданское общество». В гражданском обществе, в отличие от системы государственных институтов, преобладают горизонтальные связи людей и их групп, различных социально-экономических, общностей, общественных институтов и отношений - солидарности и конкуренции. Государственная власть и гражданское общество должны не противостоять, а дополнять друг друга, находиться в тесном взаимодействии для лучшего удовлетворения интересов индивидов и социальных групп.
Развитие гражданского общества, создание и становление его различных институтов - политических партий, движений, общественных организаций, объединений отстаивающих права граждан и социальных групп, способствует совершенствованию и более эффективной реализации государственных функций.
Отождествление же государства с органами его управления представляется некоей подменой понятий, выгодной для представителей властных структур. Логика здесь предельно проста: государству выгодно то, что выгодно бюрократии, представляющей органы власти, и тем силам, которые за ней стоят.
Хотя связь этой проблемы с рассматриваемым нами вопросом о власти народа может показаться на первый взгляд спекулятивной, она важна, но об этом чуть позже.
Возвращаемся к вопросу о «кратосе». Народ - это объект властных воздействий, или сам является носителем власти? Слова власть, власти в повседневном употреблении, во многих публикациях СМИ часто являются синонимами государственных структур, в первую очередь, исполнительных. Когда мы слышим или читаем, что власти сделали или намерены сделать что-то, мы по умолчанию понимаем, что речь идет именно об этих структурах. Если же власть – это народ (здесь понятие «народ» употребляется в преимущественно в политическом значении, к тому же в самом широком смысле, и по этой причине пока в определенной абстрактности), как он должен реализовать свою власть, будучи сувереном? Каковы способы и механизмы реализации?
Народ может выразить свою волю через проведение плебисцитов (или референдумов), которые дают возможность обществу прямо выразить свои взгляды на политические проблемы. В рамках так называемой прямой или плебисцитарной демократии. Вместе с тем, хорошо известно, что здесь мы часто имеем широкое поле для манипулирования массами, демагогии, подменны понятий и подтасовок, апеллирующей искаженной и фальсифицированной информацией, нередко обращенной к людским предрассудкам и страстям. Таких примеров в новейшей истории множество. Взять хотя бы проведенное в 2020 г. всенародное голосование по изменениям в конституции в РФ. Народ пригласили проголосовать за фактически уже принятые государственными органами изменения, закамуфлировав нужные властям поправки рядом популистских положений, взывающим к религиозным, патриотическим, родительским и иным чувства и помыслам людей, ничего нового им не дающим, но «красиво» оформленным. Следует обратить внимание и на апробированную на голосовании технологию его проведения.
Поэтому такая форма демократия часто подвергается критике, поскольку она предоставляет широкое поле для популизма и демагогии, системы организации массового одобрения политических решений, спускающих сверху и придающей видимость народности авторитарным и диктаторским режимам. Здесь, конечно, речь не идет о том, чтобы такую систему полностью экстраполировать на практику проведения референдумов в современных системах развитой представительной демократии.
Другой проблемой является игнорирование многими избирателями выборов и референдумов. Иногда число голосующих не превышает 20-30% электората. Политику многие считают отделенной от общества, а политиков эгоистами, стремящимися к власти. Имеющие место в ряде стран практика фальсификаций, массовых нарушений при выборах, отталкивает граждан, формирует атмосферу безразличия и пассивности. Немалое количество людей считает, что участие в политических мероприятиях только отвлекает от их собственных насущных дел и семейных забот, и не хотят тратить на это свои силы и время.
Кроме того, любое общество состоит из разных социальных, профессиональных и иных групп, интересы которых могут существенно отличаться и даже противоречить, доходя до конфликтного уровня. Общественная деятельность, неразрывно связана, с одной стороны, с наличием разнообразия и конфликта, а с другой — со стремлением сотрудничать и действовать совместно. Политика в этом смысле выступает как деятельность, в рамках которой создаются, сохраняются и обогащаются общие правила функционирования общества, как поиск в демократическом обществе путей достижения согласия через регулирование конфликтов, как средство политических решений, соответствующих воле граждан, выраженных в результате избирательного и других общественных процессов. Важнейшую роль в их реализации играет правовая система, принцип верховенство права как основа. Правовую систему можно рассматривать как способ организации общественного, экономического, морального и других видов поведения. Правовые системы должны соответствовать обществу, вместе с тем они обладают определенной автономией, создают свой бинарный код, позволяющий квалифицировать легально-нелегально, правомерно-неправомерно и т.д. Важно понимать, кто, как и почему задает этот бинарный код и как он меняется. Этот вопрос имеет важное значение для понимания сущности и механизмов функционирования демократии, как политической организации общества.
Признанием пользуется концепция, что источником права является общество как система справедливого сотрудничества граждан, условия которого должны быть согласованы на разумных началах. Суверенитет народа - основа демократии. Но как они могут реализовать свои права суверена? И здесь мы имеем дело с соотношением демократии и политических институтов, которым согласно этой концепции, предполагается предоставить политические, управленческие и юридические полномочия. Иными словами, политическому классу, просвещенной элите, функционерам политических партий, если воспользоваться советской терминологией – «передовому авангарду народа». Участие граждан, народа заключается в голосовании на референдумах, выборах, участии в различных массовых мероприятиях, что, конечно, является очень важным, необходимым условием демократии, но не достаточным. В обществе необходимо создать множество механизмов и процессов, с помощью которых граждане могут свободно формулировать свои проблемы, конкретизировать свои чаяния и искать решения - как фактические, так и нормативные, и институциональные. Вопрос о социальной и юридической обоснованности норм и практик решается в необходимой коммуникативной динамике выработки аргументов, которые могут рационально восприняты всеми. Легитимность исходит из законности, а законность не имеет смысла без легитимности. Демократический принцип должен устанавливать способы и процедуры легитимной институционализации права, а претендовать на легитимность могут только те юридические законы, которые выработаны в процессе публичного дискурса. Легитимность реализуется через участие в демократических процессах, позволяющих в демократических обществах практически выбрать и легитимировать действующие в них нормы, права и институты. Демократия должна быть основана на стратегии баланса, на искусстве компромисса, на политике договоренностей, должна предъявлять перспективу солидарности, базирующейся на принципах справедливости, благодаря которым коллективная выгода не будет противоречить частной, и когда приоритетными становятся такие частные цели, которые имеют общественное значимость.
Реализовать такую модель демократии возможно только при широком вовлечении людей в процессы обсуждения, подготовки и принятия решений, а также их выполнения и контроля за этими процессами. Обеспечивая возможность свободного обмена мнениями для представления и защиты собственных интересов и проектов, и реализации тех из них, которые прошли экспертную проверку и получили общественную поддержку, что необходимо для баланса интересов и справедливого сопряжения результатов.
Но как реализовать такую модель демократии, где власть народа будет не декоративной, а реальной? Как отмечалось выше, участие в референдумах, плебисцитах, выборов органов власти, проведение митингов и подобных мероприятий в рамках прямой или представительных форм демократии является необходимым, но недостаточным условием реального осуществления власти народа. Более того, они даже могут быть использованы для формирования или легитимизации авторитарных или тоталитарных режимов и принимаемых ими решений, иначе говоря, для узурпации власти и подавления народной воли. Отмечалось также, что правительство и государство в целом хотя являются важнейшим, но лишь одним из институтов общественного макроуправлении. Все большую роль сегодня играют социальные и экономические структуры и различного рода религиозные, профессиональные и иные общественные образования.
Особо следует отметить, что все большее значение в этой сфере приобретает информационная сфера. Бурно развивающиеся информационные системы и технологии оказывают огромное влияние на все сферы общественной жизни, в т.ч. и на политическую.Современные технологии связи создают реальную возможность вовлечения в процесс принятия значимых политических решений практически всех политически активных граждан, открывают широкие перспективы для демократических практик, использования электронных сервисов для принятия коллективных решений.
Становится очевидным, что классическая модель демократии нуждается в серьезном преобразовании, адаптации к реальностям XXI века.
Продолжение следует.
Comments